У меня есть подруга, она математик. Когда я захожу в тупик, она мне обычно говорит: "Твоя схема нежизнеспособна, нарисуй другую". Возможно, она права, но жизнь - не бумага... Когда я встречаю человека, который, казалось бы, вопреки здравому смыслу, возможностям, обстоятельствам все же не сходит с начерченного им пути, я пытаюсь понять, что это - продление мук, талант, идиотизм, характер, невозможность жить по-другому или способ выжить.

"Господи!., посмотри в мою сторону, ну что тебе стоит?.. Я не прошу у тебя неслыханного богатства; денег, власти, я не прошу даже молодости и любви, я прошу только одного: дай мне на старости лет ма-аленький театрик, дай мне поставить всего несколько спектаклей, и можно будет спокойно умереть..." - сколько раз эти слова слышали стены старого дома в переулке на Арбате.

В комнате висят афиши, а в письменном столе хранятся многочисленные статьи о ее спектаклях, но это всего лишь, пусть и приятные, напоминания... Что может быть более хрупким, иллюзорным, исчезающим, увиденным только вами, ну разве что облака...

Ощущение неповторимости, сиюминутности, первозданности, но за этим таится и другая сторона - мгновенной утраты. Если вы эти спектакли не видели своими глазами, то, сколько бы вам потом о них ни рассказывали... В лучшем случае в вас проснется только ваше воображение, разбуженное эмоцией рассказчика. Перечисление названий постановок, осуществленных режиссером, его званий и полученных премий и даже цитирование восторженных отзывов критиков и самых строгих коллег все равно в этом смысле вам мало что даст. Это будет всего лишь крохотная визитная карточка.

Нелли Эшба - в 1962 году с отличием окончила режиссерский факультет Тбилисского театрального института им. Ш. Руставели (курс выдающегося режиссера, Народного артиста СССР, профессора Михаила Туманишвили, сокурсники - Роберт Сгуруа, Темур Абашидзе, Медея Кучухидзе). В этом же году стала режиссером Сухумского театра, а вскоре его руководителем и главным режиссером.

Известный профессор, доктор искусствоведческих наук, заслуженный деятель искусств Грузии и Абхазии Этери Гугушвили говорила о Нелли: "Эшба сразу заявила о себе как о режиссере высокого:класса. Я не ошибусь, если скажу, что начало успехам театра Руставели, в частности спектакля "Кавказский меловой круг" Роберта Сгуруа, прославившего грузинский театр на весь мир, было заложено в спектакле "Голый король" Нелли Эшба. И Роберт, и Нелли подняли свои театры, она - абхазский, он - грузинский".

В 63-м году Нелли уехала на стажировку в Ленинград, в БДТ к Товстоногову, в это время там шла работа над спектаклем "Я, бабушка, Илико и Илларион". Сохранилась магнитофонная запись голоса Товстоногова: "Нелли Эшба я знаю много лет. Знаю, что она успешно руководила Абхазским театром; по каким причинам уехала -не знаю, но то, что она профессиональный, творческий художник, для меня это несомненно. Она завоевала симпатии всего нашего творческого коллектива".

После стажировки Нелли была приглашена на работу в Тбилисский театр им. Грибоедова, а в 68-м Министерством культуры Грузинской ССР вновь была направлена директором и главным режиссером Сухумского театра. Это был самый лучший период уникальной, единственной в мире абхазской труппы. Успешно прошли гастроли в таких городах, как Днепропетровск, Тбилиси, Киев, Москва. Они получили высокую оценку прессы и зрителей, ряд спектаклей был отмечен как республиканскими, так и союзными премиями ("Лесная песня", "Дон Карлос" и т. д.).

В 1971 году Нелли Эшба получила звание Заслуженного деятеля искусств Грузинской ССР, а в ноябре 73-го она вынуждена была уехать из Сухуми. После прекрасных гастролей в Москве в театре сожгли все декорации ее спектаклей, испортили все костюмы. Тогдашний местный министр культуры сказал, что будет делать новый театр. Не сделал...

Трудно оставлять родину, где у тебя уже складывался путь признания, и уезжать в чужие края, где тебя никто не ждет...

В 1975 году Нелли уехала в Астрахань и в течение трех сезонов была главным режиссером Астраханского драматического театра. Лучшие ее постановки тех лег "Снегурочка", "Безымянная звезда", "Энергичные люди", "Лесная песня". А "Дон Карлос" в ее постановке стал легендой астраханской сцены. В 1988 году Эшба создала в Москве свой частный театр "Время" и в сентябре 99-го ухитрилась вывезти свою труппу на гастроли в Астрахань, что было нереально даже для государственных театров. Оказалось, что ее помнят там и по сей день. Гастроли прошли с большим успехом...

Но театру "Время" трудно жить в сегодняшнем времени. Помните картину Сальвадора Дали "Постоянство памяти", где с какого-то непонятного существа, с куба, с выросшей: на нем ветки дерева свисают мягкие, словно расплавленные циферблаты часов? Вот так же в этой маленькой квартирке, в прихожей, на вешалке, среди повседневных пальто и плащей, висят камзол Шекспира, сверкающее бриллиантами, платье королевы Елизаветы... здесь же, неспешно, с достоинством королевы, разгуливает огромная роскошная большеглазая кошка Тяпа; в комнате отсыпаются беженцы из Абхазии... А из кухни пахнет мамалыгой и слышен голос: "Набери воды. Смой с рук своих улику, пятна крови..."

Это репетируют Шекспира актеры театра "Время". И однокомнатная квартира, где живет руководитель театра Нелли Эшба, женщина с оливковыми глазами, мудрыми и неизбывно печальными. и есть единственное помещение театра. Она - режиссер-романтик; так что весь этот "сюр", все это "странно сочетаемое" и есть ее сегодняшняя настоящая жизнь. А у театра нет ничего - никаких дотаций, грантов и фондов, и главное - собственного помещения, но зато есть спектакль по мотивам пьесы Бернарда Шоу "Смуглая леди сонетов" - это такая возвышенная фантазия Шоу о романтических встречах короля поэтов Шекспира и королевы Англии.

В спектакле Шекспир просит королеву Елизавету дать денег на строительство театра. Нелли иронично вздыхает: "К сожалению, у нас с Шекспиром схожая проблема. Правительство Москвы обещает помочь, но... Дважды у нас из-под носа уводили помещение. Ничего... - Нелли делает характерный кавказский жест и улыбается: - Абхазцы - долгожители... и время - философское понятие... надеюсь, что наступит время театра "Время"...

А пока актеры театра "Время", несмотря на тесноту, с увлеченнием репетируют, кошка громко мурлычет, спят уставшие люди из Абхазии...

Мне кажется, что это талант человека, режиссера и, возможно, национальное, ведь имя ее родины - Абхазия, что в переводе на русский означает "Страна Души".

"Я никогда не забуду одну дорогу..." - произносит задумчиво Нелли. Мы сидим с ней на кухне и пьем так называемый "кофе с предсказанием", приготовленный по эксклюзивному рецепту хозяйки, при этом очень важно правильно его выпить, ведь потом по застывшим кофейным узорам она мне будет гадать. За окном по-весеннему полная эклектика - временами пульсирует солнце, тут же срывается снег и дождь. Нелли, глядя в окно, как южный человек, слегка поеживается от нашей непогоды, но тут же берет верх ее кавказский темперамент, и она взволнованно повторяет "Я никогда не забуду одну дорогу... Летом 36-го года отец был репрессирован и вернулся из лагеря только в 40-м, ко-- тда бнло некоторое послабление. Он приехал к нам в Очамчиру, а на следующий день мы втроем: папа, мама и я - отправились в деревню, навестить бабушку. Мы шли пешком километров десять. По дороге на каждом дереве ничейные- яблоки, груши, инжир, хурма, мушмула... Когда мы подошли к мельнице, вышел человек и угостил нас прохладной водой, мацони. В это время подскочил к нам* какой-то наездник на лошади, узнал отца, обнял его и тут же, ни слова не сказав, вскочил на коня и умчался обратно. И вдруг, когда мы подошли к реке, которую нам надо было перейти вброд, мы увидели, что все папины братья, племянники - весь эшбинский род встречает нас. Они нам не дали идти ногами! Один из них посадил меня на плечи, а другие, сложив свои руки крест-накрест, как на троне, несли папу и маму, И все это шествие сопровождалось пением... великолепным абхазским многоголосием... и так несли нас еще 2 километра на гору к бабушке..." Слушая ее рассказ, я понимаю, что "Страна Души" - не случайное название. Как, впрочем, и у Нелли совсем не случайная судьба. Она всю свою жизнь носит фамилию отца - Эшба, что в переводе с абхазского означает "несущая свет", и так же, как и ее предки - первые абхазские ученые, врачи, она оправдывает свое предназначение. Нелли Эшба -первая абхазская женщина-адвокат и первый профессиональный театральный режиссер в Абхазии - личность легендарная. Для абхазской женщины это совсем необычная история...

Когда-то известный театральный критик И.Г Мягкова писала про нее: "Нелли Эшба ввела в наш обиход возвышенный романтический театр, в который можно поверить..." Возможно, ей это удалось, потому что сама жизнь ее начиналась как красивая романтическая история... Горы... Очамчира... Ласковое море... "Однажды князь Дадиани устроил на ипподроме скачки... И вдруг на белом коне, в роскошном белом платье, с белокурыми волосами и голубыми глазами появилась наездница. И все вокруг громко зашептали: "Кто это? Кто это? Княжна Ач-ба!.. Княжна Ачба!.." В это время княжна сделала круг по ипподро^ му и остановилась перед князем Дадиани. И тут лошадь ее величественно припала на одно колено, и князь надел красавице княжне на голову прекрасную диадему..."

- в тысячный раз, затаив дыхание и боясь пропустить хоть слово, слушала рассказ своей бабушки Ксении опаленная солнцем босоногая Нелька - отпрыск древнейшего княжеского рода Ачба из династии первого независимого абхазского царя Лоо. Дело в том, что бабушка Ксения тоже была когда-то маленькой девочкой. Она присутствовала на тех самых скачках, где своими глазами видела сказочную наездницу, но ей и в голову не могло прийти, что пройдет время, и ее дочь и сын белокурой княжны Ачбы встретят друг друга, поженятся, и родится у них вот эта самая Нелька. Удивительная женщина с рыжими волосами и зелеными глазами бабушка Ксения, будучи натурой самобытно-комедийной, сама признавала только высокий "штиль" трагедии. "Я всегда ей говорила: "Бабушка, ты - Элеонора Дузе, Сара Бернар!.." Если, не дай Бог, ей говорили: "Ксения, как ты хорошо выглядишь", - это был враг. Она возмущалась: "Неужели эта женщина не может нормально на меня посмотреть?1." Мы как могли ее успокаивали: "Бабушка, ну конечно, ты плохо выглядишь", - и у нее сразу поднималось настроение..."

Нелька росла достойной внучкой своей бабушки. В ней рано проснулась ее тонкая поэтическая душа. По утрам к ней прибегал ее друг - маленький козленок... Он знал, где ее окошко, и рожками стучал в него, вызывал на прогулку. Нелька просыпалась, и они бежали с ним к морю. На берегу он ложился на камушки и как только видел, что Нелька далеко, заплыла, начинал орать. Но дальше начинается грустная часть истории... Один Нелькин дядя очень любил выпить, и вот однажды к нему пришли гости, и они зарезали козленка. Нелька не давала его, орала так, что Саре Бернар мало не показалось бы, но ее заперли, а потом напротив своего окна она увидела/как подвесили козленка, и упала в обморок.

"Месяц думали, что я вообще помру. Ну, я, конечно, выжила, правда, с тек пор в течение многих лет вообще не ела, не дотрагивалась до мяса..." А еще ее любимыми друзьями были деревья: мандариновые, апельсиновые, особенно ореховые...

"Я на них забиралась и там практически жила... А ночью мне казалось, что луна зацепилась за дерево, что можно дотянуться и потрогать ее. Южные ночи у нас совсем другие, нежели на севере..."

В Нелли есть тайна вперемешку с юмором от бабушки Ксении. "Бабушка Ксения была очень любопытная. Правда, однажды она за свое любопытство поплатилась: услышала чей-то крик и тут же побежала посмотреть, что там случилось. На балконе уже собралась толпа, и надо же было так случиться, что балкон обвалился. С тех пор она хромала всю жизнь... Но зато весь город ценил ее как оратора и как философа. Безграмотная, она так говорила, так логически мыслила, что к ней всегда обращались: "Что скажет госпожа Ксения"... И что меня еще потрясало в бабушке - ночью, когда мы все укладывались спать, вдруг она вставала на колени и начинала молиться: "Господи, защити моих детей и защити всех страждущих, дай кров всем тем, кто в этом нуждается..." Каждый раз она молилась за совершенно незнакомых ей людей..." Нелли тоже любит людей, как и ангел ее детства - бабушка Ксения. Многим ее квартира в Моек- ве послужила крышей над головой. На свои очень скромные деньга она всегда ухитряется накрыть стол, причем делает это вкусно и артистично: мамалыга с сулугуни, аджика, зелень, фасоль... а когда ничего в доме нет, то запечет вам в духовке хлеб с хрустящей корочкой... Гостеприимство для абхазов - священный закон. Издревле каждого проходящего мимо путника, даже бездомных босяков, абхазы вдоволь кормили и поили, и не простой водой, а вином. И вот в центре Москвы в одном из арбатских переулков существует такой островок.

Нелли тоскует по той - своей Абхазии... И я понимаю ее. После того как у меня не стало деда и наша семья продала на Дону свое родовое гнездо - самое любимое для меня место на свете, я ни разу не была там и не видела, как все изменилось* во мнс до сих пор не. разрушен тот мир. Для меня и дед, и наш дом до сих Пор реальны.

Нелли же после войны в 94-м году побывала в Сухуми, искала пропавшего брата. Она шла по любимому городу и плакала, и вместе с ней плакал встретивший ее дождь. Тяжело было видеть вместо божественной красоты развалины. Каждая новость рам ла ее все больней. В ботаническс саду кувшинки расстреляли!.. чем провинились деревья?.. Заче надо было поливать их пулями автоматов?.. Но еше тяжелее было узнать, сколько погибло людей..

"Когда началась война, когда уничтожался мой народ, я не могла спокойно писать рядом со своей фамилией "Заслуженный деятель Грузинской ССР" и отказалась от звания, которое получила за работу в Сухумском театре, Тбилисском театре им. Грибоедова. Тогда это было напечатано в газетах. Я не обвиняю весь грузинский народ, который я действительно люблю, в тех ужасах, что творились на моей земле. Для меня важно не то, что это делали грузнны, для меня - это делали бандиты, отбросы, хуже фашистов: у одной женщины убили четверо сыновей, на глазах у мужа жену изнасиловали, на глазах отца дочку... девочку, которая сопротивлялась, облили бензином и подожгли!., она как факел сгорела... Н весь ужас в том, что началась месть за месть, кровь за кровь. На иионализм в любом проявлении самая страшная вешь... Абхаз) убили, и я не могу их в этом оправдывагь, доктора Зелимхана Данелия, который лечил их, многих еще детьми, убили только за то что грузин. И он такой не единственный." А мой брат, умница, его тоже убили, дом сожгли, эт тоже абхазы... Потому что брат н принял участие в этой войне, н встал ни на чью сторону. У нас мама - мингрелка, отец - абхаз. Брат сказал: "В кого я должен стрелять, в какую свою половину?" - и спасал всех, кто в этом нуждался. Мы ведь раньше все - греки, абхазы, грузины, евреи, русские - были просто "сухумча нами". У нас все было общее, наш двор напоминал итальянский. Помню, гречанка тетя Женя на мангале жарит хамсу, а мы все сидим вокруг, все соседские дети, ждем, кому что достанется..."

Нелли украдкой смахнвае слезу, но тут же улыбается. Недаром в конце 19-го века про абхазов писали: "деликатный народ тонкий, изящный". В Грузии их называли - "французы Кавказа"

"...Когда меня переполняю грустные мысли и подступает тоска, то спасает профессия, за которую я благодарна Богу... и даже когда у меня нет реальной возможности поставить тот или иной спектакль, я ставлю его "про себя". Ну, это как книгу - можно читать вслух, а можно "про себя"... Как бы мне хотелось увидеть все ее спектакли и попасть именно в ту, в Нелькину. Абхазию -девочки из Страны Души...